Книга Женщины и мужчины - Владимир Александрович Дараган

замолчали оба. Ветер усилился и стало слышно, как волны разбиваются о прибрежные камни.

— Если хочешь, то можешь закончить свою историю на этом. Твой второй визит в библиотеку — это поступок. Школьник пришел к взрослой женщине!

Перепелкин молчал.

— Ну, что ты решил?

— Я еще расскажу, а ты сам решай, стоит ли об этом писать.

— Хорошо!

Ветер пригнал темную сизую тучу, и из нее стал накрапывать мелкий дождь. Мы убрали посуду со стола и пошли к машине.

Звонок

Мы ехали с Перепелкиным по узкой сельской дороге. Дождь небольшой, дворники работали вполсилы. По бокам тянулись заросли кукурузы, белые домики, обсаженные соснами, большие сараи, возле которых стояла какая-то сельхозтехника, силосные башни с красными крышами. Молчание нарушил Перепелкин. Он начал говорить так, как будто мы прервали разговор секунду назад.

— С другой стороны, такие громкие заявления на всю оставшуюся жизнь — это максимализм школьника. Как и заверения в вечной любви или трагедии из-за косого взгляда девчонки из параллельного класса. Люди постарше просто не обращают внимания на эти страсти.

— Ты думаешь, Наташа не восприняла это всерьез? Она прекрасно поняла, что ты хочешь привлечь ее внимание. А чем еще ты мог ее заинтересовать, кроме своего успеха в будущем и крепких мускулов в настоящем?

Перепелкин посопел и продолжил рассказ.

Перепелкину было плохо. Во дворе он залез в детский домик, чтобы спрятаться от дождя, и сидел там, обхватив голову руками. Он вспоминал каждое свое сказанное слово, ругал себя и стонал от бессилия что-либо изменить. Проблема была в том, что Перепелкин не знал, что ему делать дальше.

Поздно вечером позвонил Юрка.

— Слушай, а ты сердцеед, оказывается! Ты знаешь, кто мне сейчас звонил? Наташка из библиотеки! И спрашивала про тебя. В каком ты классе, где живешь, какой у тебя номер телефона.

— А откуда у нее твой номер?

— Ты разве забыл, что я пытался подбить к ней клинья? Молодая, разведенная, отдельная квартира… Я ей свой телефон прямо на библиотечной книге написал!

— Она была замужем?

— Ага, около года. Короче, поздравляю, с тебя причитается!

Юрка повесил трубку, а Перепелкин долго слушал гудки, не в силах осознать услышанное. Почему-то в руках у него был учебник по химии. Он смотрел на обложку и не мог понять, зачем ему химия в этой взрослой жизни, с которой он сегодня столкнулся.

А через два дня небо раскололось пополам, на свежевыпавшем снегу расцвели цветы, весь мусор с улиц и все невеселые мысли были унесены каким-то сумасшедшим ураганом!

Перепелкин пришел из школы, и тут раздался звонок. Перехватило дыхание у юного «волейболиста». Понял Перепелкин, кто это звонит, но как снять трубку, как сделать два шага к телефону? И что сказать: «аллё» или «слушаю»?

Перепелкин сел на пол и взял трубку.

— Это ты? — спросил он почти неслышно.

А как сказать громко, когда горло как будто перетянуто веревкой, когда нет воздуха в легких и невозможно сделать вдох, когда руки влажные и трубка того и гляди выскользнет и упадет на пол.

— Да, это я. Здравствуй.

— А я знал, что это ты звонишь…

— У тебя определитель номера?

— Нет, просто почувствовал…

— А я почувствовала, что ты пришел домой.

— Я думал о тебе и о глупостях, что наговорил.

— Ты берешь свои слова назад?

— Нет, но надо сначала сделать, а не болтать.

— Женщинам нравится, когда так болтают. Они верят, вернее, очень хотят верить.

— Ты веришь?

— Ожидание тоже бывает приятным. Я о своем Черном море думаю целый год. И это тоже радость.

— Так не каждый умеет.

— Я умею.

Перепелкин замолчал. Он никогда ни с кем так не говорил! Мысленно — да. Со многими прекрасными незнакомками, которых он встречал в метро или на улице. А тут…

— Исполнение желаний… — вдруг произнес он.

— Каких желаний? — не поняла Наташа.

— Это я так, думал о своем и ляпнул.

— А о чем ты думал?

— О том, что первый раз говорю с тобой так, как мечтал поговорить.

— Как — так?

— Ну… свободно, что ли… И не надо придумывать тему для разговора!

Наташа засмеялась. Она так хорошо засмеялась, звонко и мягко одновременно.

— Ты хорошо смеешься.

— Не сердись, это у меня просто настроение хорошее.

— Я не сержусь, я радуюсь.

— А ты знаешь, зачем я тебе звоню?

— Ты хочешь выйти за меня замуж?

— Нет, не угадал. Я хочу в это воскресенье погулять с тобой в парке Коломенское. Ты был там?

— Нет, но метро Коломенское знаю.

— Отлично, вот давай у первого вагона из центра в одиннадцать утра и встретимся!

— Хорошо!

Наташа положила трубку, и с этой секунды жизнь Перепелкина разделилась на две части: до этого звонка и после.

Перепелкин готовится

— Дааа… — сказал я. — Невероятно! Женщина узнает телефон, звонит первая, назначает свидание…

Мы выехали на скоростное шоссе, дождь усилился, и теперь дворники работали на максимальной скорости.

— Я не думал тогда, кто кому позвонил. Мне вдруг показалось, что мы знакомы уже тысячу лет. Ну да… был звонок… а как же иначе между старыми друзьями? Невозможно описать Наташкин голос. Она говорила так, как будто я ее лучший друг. Все как-то просто и обыденно.

— Но начало разговора у тебя вызвало кучу эмоций!

— Да… Но после первых ее фраз я успокоился, и стало просто радостно и хорошо.

Перепелкин был озадачен. Коломенское… не могла выбрать что-нибудь попроще?

В субботу он поехал на Калининский проспект, чтобы в книжном магазине полистать путеводители по Москве. Там он выяснил, что самая красивая постройка в Коломенском, храм Вознесения, была воздвигнута во времена Василия Третьего в честь рождения Ивана Грозного, а сам Иван Грозный велел построить церковь Усекновения Головы Иоанна Предтечи. Про Василия Третьего, его жену Елену Глинскую и коварных Шуйских Перепелкин прочитал в учебнике. Но про Усекновение Головы Иоанна информации нигде не было. Перепелкин спросил у родителей, отец что-то вспомнил про сына Ирода, но Перепелкин решил это не запоминать, чтобы не забыть то, что прочитал про русских царей.

Вечером он зашел к Юрке, чтобы поделиться новыми знаниями. К его удивлению, Юрка знал и про Василия Третьего, и про Шуйских, и про «смутное время». Он знал также про Иоанна Предтечу и рассказал Перепелкину эту жуткую библейскую историю.

— А зачем Грозный построил церковь в Дьяково по такому страшному поводу? — спросил Перепелкин.

— Может, он сам любил усекать головы? — предположил Юрка. — Но тут не это главное!

— А что?

— Эта церковь сейчас почти разрушена, там пусто и страшно. Но если дождь, или снег, или какой другой катаклизм, то там можно спрятаться. Запомнил? Туда вдоль реки тропиночка идет, место приятное.

Перепелкин кивнул. Поездка в Коломенское ему начинала нравиться все больше и больше.

Коломенское

— Давно это было, — сказал Перепелкин. — Сейчас эта церковь как новенькая, там парк, маленькое кладбище, старушки молятся… С горы вид на Москву-реку…

— Деревню Дьяково уничтожили, — сказал я. — Зато деревянный дворец Алексея Михайловича восстановили.

Я оторвал руки от руля и изобразил пальцами кавычки.

— Угу, — кивнул Перепелкин. — Но тогда все было более натурально. Впрочем, это неважно.

Перед воскресеньем выпал снег. Перепелкин с Наташей шли по утоптанной дорожке мимо церкви Казанской иконы Божьей матери. У входа толпился народ, идущие рядом с ними останавливались и крестились. Наташа шла молча. Она взяла Перепелкина под руку, прижалась плечом и изредка поднимала голову, чтобы посмотреть ему в глаза. Наташа была на полголовы ниже Перепелкина, и ему с ней было очень уютно идти.

Небо стало темнеть, явно ожидалась еще одна порция снега, но ветра не было, воздух был мягкий и спокойный.

— Я сейчас покажу тебе самое красивое здание в мире, — сказала Наташа. — Для меня, конечно. Только тут надо знать секрет.

Она взяла Перепелкина за руку, и они побежали вниз к темной полосе реки. На середине спуска Наташа остановилась и оглянулась.

— Видишь,